Название: Моя королева
Автор: Kisao Nomi
Бэта: .anastezia, [Keller]
Саммари: ~
Комментарии: -
Статус: закончен Моя королева Когда ты вернешься, все будет иначе,
И нам бы узнать друг друга
Когда ты вернешься,
А я не жена, и даже не подруга... Когда-то давно мы ехали на электричке из форта.
И Сакума играл эту песню. И я тогда увидел в твоих
глазах, как много она значит для тебя. Для меня
тоже, хоть и по другим причинам. Джена вступила в галерею замка Венгоу как раз с первыми лучами солнца. Она шла быстрей и быстрей, проклиная тяжесть каблуков и амуниции, потому что это, казалось, было единственным, что мешало ей взлететь. Та, к кому она шла, сидела на перилах в середине длинной галереи. Тонкие полы нежно-голубого платья шевелил утренний ветерок, и она, едва заметно улыбаясь, говорила с кошкой, тершейся о ее ноги. Джена замерла на почтительном расстоянии, силясь не нарушить границы приличий и ту максимальную осторожность, которую они условились блюсти в замке, где каждый и каждая были под внимательным и вездесущим взором графа. –Моя королева, – Джена опустила голову. Оффа легко оглянулась. Джена подняла взгляд, не удержавшись от соблазна наконец увидеть пару этих восхитительных, синих, как настоящие сапфиры, глаз. Глаза Оффы блестели еще счастливей и живей чем всегда, хотя Джена, помнится, думала, что живее и счастливей того, всегдашнего блеска и быть ничего не может. Иссиня черные волосы отливали серебром на солнце, длинные кудри падали на почти белые плечи, едва прикрытые синим шелком платья. Джена силой остановила себя, не давая обезумевшему и растерявшему свое воспитание в силу военного времени взгляду скользнуть ниже и изучать восхитительную фигуру своей повелительницы. –Ты вернулась, – легкая улыбка Оффы говорила больше, чем тысячи тех слов, которые она хотела сказать, и говорить которые было бы, по меньшей мере, бесстыдством, по большей – самоубийством для них обоих. –Войска одержали сегодня победу под Арренголем, и я командирован доложить об этом графу. Командирована. Оффа рассмеялась, а Джена поймала себя на том, что отвыкла от нормальной речи. На войне, на поле боя, в самой гуще событий она позволяла себе говорить о себе в мужском роде, чтобы совсем стереть разницу между ней и солдатами. Но здесь, в светских условиях это продолжаться не могло. –Почему же вы не у него еще? – ровно спросила Оффа, с большим опозданием (впрочем, возможно Джена просто отвыкла еще и от той неспешности, которая была позволена людям замка Венгоу), протянув руку для поцелуя. Джена наклонила голову, осторожно целуя узкую и тонкую руку своей госпожи. Ей показалось… как же недавно…. У нее вдруг закружилась голова, она почувствовала, как бледнеет. –Не вздумайте падать в обморок, душа моя, – ласково шепнула Оффа. –Нет, моя королева, я не посмею… – Джена подняла голову и снова встала ровно. –Я рада, что вы еще помните, как подчиняться женскому слову, – улыбнулась Оффа. –Я не знаю что такое повиновение, кроме повиновения моей королеве. –Что же вы скажете о графе? – очаровательная девушка нахмурилась с недовольством. Но в этом вопросе Джена не собиралась ей угождать. –Я ненавижу графа и никогда не признаю его власть над собой, – сказала она ровно и уверенно. Оффа вздохнула, разом потеряв кокетливое очарование: –Вот за такие речи он и отправил тебя на войну. –Смею надеяться, – Джена усмехнулась, – что главным аргументом для него стал мой потенциал, а не личная неприязнь. Оффа немного помолчала, а потом сказала: –Ты изменилась. На войну от меня уходила другая. Это было чистой правдой. Сейчас Джена стояла перед ней, загоревшая на полевом солнце, с короткими белыми, еще белей, чем раньше, волосами, выбившимися из-под бордовой банданы, в стоптанных сапогах и с погасшими глазами. Расстегнутый воротничок-стоечка открывал солнцу уже совсем темную от загара кожу, смотревшуюся еще темнее в обрамлении снежно-белого воротничка сорочки. На шее, на грубой веревке висел золотой крест, последний подарок Оффы. Она хрипло, скорее по-мужски, рассмеялась: –Простите мне мой вид, моя королева, я спешила к вам, не переодевшись. –Прощаю, – махнула рукой Оффа. Они обе знали, что речь шла о другом. – Идите, вам нужно отдохнуть. –Я не устала, – ответила Джена тихо, но было бесполезно спорить: Оффа хотела, чтобы разговор закончился сейчас. –Идите, – махнула рукой королева, – устала я. Джена не отправилась к графу, его попросту не было в замке. Хотя если бы и был…
Встреча Оффы была слишком холодной. После полугода отсутствия Джена ожидала другого, особенно если вспомнить, как они расставались в самом начале войны. Она отправилась в свою комнату. Открыла дверь и замерла на пороге, и, лишь постояв немного, сделала шаг внутрь. С легким щелчком за ней закрылась дверь. Все-таки, подумала она, в замке все просто пропитано миром, мирным временем. Хотя жестокости, простой, человеческой, здесь порой было и больше, чем на войне. Комната Джены была залита солнечным светом, пробивавшимся через сочную листву. Ветерок шевелил занавески, а на перилах маленького балкона сидел соловей. Комната была девичьей – занавески с кружевом, шелковое белое покрывало на кровати, подушки и пуфы, красивые скатерти и много-много цветов. Джена сделала насколько шагов и рухнула на кровать, зная, что грязь с форменного камзола неприметно останется на шелковом покрывале и испортит всю его белизну, старательно наводимую слугами. Она закрыла глаза. Эта комната напомнила ей прежнюю Джену, до ухода на войну. И прежнюю, любящую Оффу. *** –Привет! – маленькая белокурая девочка босыми ногами шлепает по травке тенистого парка. На ней платье, недавно сверкавшее новизной, но теперь перемазанное в земле и мокрое от падения в ручей. Туфельки она сняла и несет через плечо, а дорогой лентой, выплетенной из волос, она перевязала поцарапанную руку. –Здравствуйте, – тихо отвечает другая. У нее восхитительные темные кудри и синие, как сапфиры, глаза. Подол ее платья, чистенького, белого с синим шелком, слегка намок от росы, – кто вы? –Я Джена! – смеется светленькая. – Но ребята зовут меня Джек. Маленькая аристократка оглядывает ее с ног до головы: –Я не помню вас, – говорит она, делано смутившись. –Ты меня и не знаешь, – объясняет Джена. –У вас светлые волосы. Ваша фамилия… не Диф случайно? –Диф? – Джена смеется, – вот смешная фамилия! Разрази меня гром, – она с особой небрежностью произносит это выражение, явно перенятое у кого-то, – да я бы жить не стал с такой фамилией! –И правда, смешная… – робко соглашается девочка. – Но кто же вы тогда? Вы уверены, что никем не приходитесь господину Дениро Дифу? –Ах вот ты о ком! – Джена поджимает губки, – ни за что! Чтобы я бы как-то связан с этим отвратительным… Подстилка графа! Маленькая аристократка прикрывает рот ладошкой и отступает назад: –Как вы можете говорить такие слова! Джена пожимает плечами: –Правду сказать – не грех. Темноволосая девочка молчит. –Может тогда вы из Бэтов? Нет? –Не знаю таких. Я – дочь простого солдата! – гордо говорит она. Ее собеседница опускает голову. Она ошиблась, думая, что наткнулась на «своего». –А ты хорошенькая, – смеется Джена. – хочешь, приходи к нам сегодня на закате, мы хотим устроить пирушку! –Пирушку? – робко переспрашивает девочка, пробуя новое, плебейское слово на вкус. –Да! Как настоящие разбойники! –Разбойники? – она вскидывает брови с удивлением. – В чем радость подражать тем, кто грабит и ворует? –Ты что? – изумляется Джена. – Совсем глупышка что ли? – она смеется, – вот смешная! –Я не глупышка и не смешная, – строго говорит та, копируя интонации графа, но Джена с графом никогда не говорила, и узнать не может. –Все равно приходи! – она снова смеется. – Мы тебя научим, слово Джека! Она развернулась и хотела было бежать. –Постой!.. – Джена оглянулась, – я… я заблудилась! Как мне выйти отсюда? –Ну ты даешь! – расхохоталась она, – вот уж не думал, что кто-то может заблудиться в этих трех соснах! –Это не три сосны, – почему-то обиделась девочка, – над этим парком трудились лучшие садовники и проектировщики со всего света! –Мне твой свет погоды не делает, – вздернула носик Джена, – а вот на лес это не похоже. –А вам нужен непременно лес? – спрашивает аристократка, шагая в высокой траве вслед за ней. –Конечно! Какие же разбойники без леса… *** Джена не сразу поняла что плачет, плачет так, как не плакала давно. Она вообще давно не плакала, на войне таким вещам просто нет места. На войне она была Джеком, и среди простых солдат ее звали не иначе, как Джек Великолепный. Там она была занята тем, что пыталась спасать жизни – свою, своих солдат и жителей тех городов, которые они защищали. Там она пыталась доказать графу Венгоу, отправившему ее на эту чертову войну, что выживет, несмотря ни на что. А еще по ночам она пыталась не сойти с ума и проводила время в компании солдат на пьяной пирушке в честь победы. Если же победы еще не было, а сражение только готовилось, она все равно не спала. В первую же ночь на фронте она выяснила: стоит ей только уснуть, как к ней является Оффа, самая прекрасная и желанная Оффа. И это было ужасно. Поэтому она находила какую-нибудь глупую девчушку, мечтавшую провести ночь без сна. Такие находились – она все-таки была известна, а ее заслуги не оставались без внимания людей. Но сейчас она плакала. Сначала слезы сами потекли по щекам, потом стало трудно дышать, и она начала жадно глотать воздух, и с ехидством подумала, что хорошо хоть не навзрыд, и сразу после этого стали прорываться рыдания, сперва неясные и глухие, а потом – все четче и четче. Она злилась, все больше на себя, потому что больше не на кого, она поднялась с кровати и начала крушить комнату, аккуратную и милую девичью комнату, комнату «госпожи Дженники», комнату той, кем ее вынуждали быть, вынуждал Граф, Диф, Бэты и все прочие, кто ненавидел ее за простые человеческие чувства. Она разбила изящную вазу с цветами, она порезала руки осколками, она топтала прекрасные белые лилии. –Значит, королева не в духе? Она оглянулась, только теперь заметив его появление. Высокий молодой человек сидел на перилах балкона, и солнечный свет причудливо играл на золоте его волос. –Ах, вот и ты, малыш Дени, – презрительно сказала она. И презрение к этому человеку было так сильно, что превзошло даже слезы на ее щеках. – Хочешь передать своему хозяину, что его план удался? –План? – Дениро Диф рассмеялся. – Не было никакого плана. Королева сама делает выбор. –Ее выбор был не отпускать меня на эту войну! – почти закричала Джена. Она ненавидела Дифа с его чертовой способностью появляться как раз когда не надо и себя за эту вспышку злости и неумение в одно мгновение остановить слезы. – А если ты не знаешь о плане, то это говорит лишь о том, что граф решил не посвящать свою подстилку в серьезные дела! –Спасение чести королевы – дело серьезное, не спорю, – начал Диф. –Не смей говорить о чести! – прорычала Джена. Диф, будто не заметив, продолжал: –Если бы люди узнали о том, что королева путается с такой как ты… Грязная кровь, – он взглядом указал на ее перепачканные кровью руки. –Ты сам не чище, – фыркнула она. – Не говоря о графе. Если он хоть вполовину так умен, как тот заштукатуренный образ, что называют его именем, он бы понял, что разрушает! –Ты просто хочешь власти, девчонка. –А ты? – она смотрела на него с неприкрытой ненавистью. –Я – да, но я честно признаюсь в этом. –Один раз в жизни ты сказал правду, и за эту правду я ненавижу тебя больше, чем за всю твою ложь! –Лишь за это? Или, может быть, за то, что я защищаю королеву? –Я убью тебя! – Джена сжала в руке осколок вазы и готова была сейчас же убить им фаворита графа… Но в этот самый момент… *** Две девушки сидели у костра, поздно ночью, в окружении местных мальчишек и парней. Они устали обе, как и все здесь, после настоящей разбойничьей охоты. Они ели мясо убитых этой ночью животных и обсуждали, как же здорово провели время. Им было пятнадцать – светленькой, коротко стриженой Джене и ее прекрасной спутнице, которую с того самого первого дня, пять лет назад, в команде безоговорочно признали «женщиной» и защищали. А больше всех защищала сама «Джек» и вскоре мальчишки смирились с тем, что она «его женщина». –А как тебя зовут? – шепнула Джена на ушко своей подруге. –Меня? – та открыла глаза, и в их синей воде утонуло пламя костра. Джена подумала тогда, что в мире нет ничего живей и прекрасней этих глаз. –Да. –Ты не привык еще, Джек? Вы прозвали меня Темной. Темной, да. Тогда, при первой встрече, им было десять и имя было самым последним, что хотели знать «разбойники». Она была непонятной, загадочной и восхитительно прекрасной. Ее окрестили тогда Темной, и никогда не звали иначе. В их играх она была принцессой, которую они спасали, а в конце каждой игры принцесса неизменно влюблялась в Джека. Она была «женщиной» их шайки, их дамой, за которую каждый был готов разбиться насмерть, хоть они не всегда осознавали эту готовность. –Но я хочу знать настоящее имя, – сказала Джена. Мальчишки завозились, а потом несколько из них достали простые, плебейские, как говорила Темная, инструменты, и начали играть. Полилась музыка, вокруг костра теперь заплясали не только тени, но и те, кто их отбрасывал. –Идем, – шепнула Темная, изящно подымаясь и увлекая Джену за собой. – Я скажу тебе.
Они шли через лес и добрались до каменной стены, отделявшей лес от парка при замке Венгоу. К этой самой стене Джена (которая, конечно, могла и безо всякой помощи перебраться через нее) пять лет назад приставила лестницу, чтобы «смешная девчонка» могла спуститься к их «разбойничьей шайке». Они сели на холодном камне, увитом плющом и виноградом, и Темная взяла ее за руку. –Что ты видишь там, Джек? – спросила она, указав на почти везде погасшие высокие окна. –Это замок Венгоу, Темная, я знаю. –Джек, я – Оффа, королева замка Венгоу. Она боялась, но не позволила себе зажмурить глаза. Она боялась, что Джек скажет: «Ты лгала нам», она боялась, что Джек скажет, что это было трусостью, не признаться, а еще она боялась, что Джек скажет: «Ты предала меня». –Ты… ты – королева, Темная. Джена осторожно взяла ее за подбородок и развернула чистое бледное лицо к себе. –Моя королева, – шепнула она, и осторожно коснулась ее губ своими. *** –Нет! Джена выпустила осколок, и он со звоном упал в кучу других. Властный голос королевы был единственным, что могло остановить Джека, живущего внутри нее. –Господин Диф, вы слишком много себе позволили, – Диф напрягся. Но никаких угроз не последовало, – Джена, ты меня разочаровала. Джена слышала, как за ее спиной Оффа развернулась и уходит прочь. –Я ненавижу тебя, – прошипела она Дифу, но больше всего сейчас она ненавидела свою слабость. Потому что броситься за Оффой, бежать за твердым звуком ее уверенных шагов по холодным коридорам, растрепанной, с заплаканным лицом, с израненными, кровоточащими руками… Это было унизительно, но она не могла иначе. –Оффа! Она догнала королеву у самых дверей в ее покои и бесцеремонно схватила за плечи:
–Пожалуйста, Оффа, послушай… Темная посмотрела на нее и, не говоря ни слова, распахнула дверь, впуская.
Джену трясло, когда она входила внутрь. Как часто она видела эти гобелены, эту позолоту и дорогое дерево… как давно она не была здесь. Сколько же времени прошло с тех самых пор, как она уходила отсюда на войну. Казалось, целая жизнь, а на самом деле – всего полгода. –Ты изменился, Джек, – тихо сказала Оффа, садясь рядом с ней на маленький диванчик. – На войну ты уходил другим, совсем другим. Нет, – она вскинула руку, – молчи, не убеждай меня. От моего Джека пахло костром, землей, и весельем… От моей Джены – конфетами, ванилью и свежей травой. А от тебя… от тебя пахнет кровью, порохом и смертью. Я ненавижу то, вот что ты превратилась! – она почти сорвалась на крик.
Джена боялась дышать – она никогда, за все эти годы не видела королеву в истерике, а теперь… –Но… Оффа… Что я могла? – она попыталась взять королеву за руку, но та отстранилась, а на ее запястьях остались следы крови Джены. –Остаться… остаться человеком!.. – Оффа закрыла лицо руками. –Но… я… боже, я люблю тебя! – из последних сил пыталась оправдаться Джена.
Для нее эта любовь была оправданием всего. Сначала, того что она согласилась вместе с Оффой жить при замке Венгоу, среди этих людей и богатств, света и подлости, которые презирала с детства. Потом – того, что она отправилась на войну, эту чертову войну, отправилась лишь затем, чтобы иметь возможность однажды вернуться к Оффе… Ради этого чувства Джена потеряла все, что имела, разрушила весь свой образ мыслей, всю свою жизнь, она из свободного разбойника превратилась в придворную даму и с каждым днем все глубже загоняла себя в клетку этого замка… Но ей всегда, всегда думалось, что ее любовь – достаточный повод, чтобы пожертвовать всем! Но Оффа, должно быть, не слушала ее: –Я ненавижу… Мой Джек никогда бы не убил человека, как ты сейчас хотела убить Дифа! Я ненавижу то чудовище, что сидит сейчас рядом со мной! Она вскочила и бросилась прочь. –Оффа! Не надо, постой! Но бежать за ней было бесполезно. Джена плакала, сидя на полу, и на дорогом ковре оставались следы крови, капавшей с ее рук. –Темная… Темная, ты нужна мне… *** –Хотите хохму, Ваше Величество? – Джена входит в покои королевы, как к себе домой, без стука и приветствия. С тех пор, как она оказалась среди придворных, ей пришлось менять свои вольные привычки – она отпустила волосы, длинные светлые кудри, и носит платья, самые настоящие… Но ничто не могло убить в ней разбойника Джека. Великолепная Оффа подняла голову от книги: –Что случилось, душа моя? –Твой ненаглядный граф собрался отправить меня на войну. –Что?! – Оффа вскочила, уронив книгу. – Но это… это невозможно! –Вот и я так думаю, – кивнула Джена. – Ты можешь что-нибудь сделать? Она села на подоконник у раскрытого окна и серьезно посмотрела на Оффу, которая теперь, взяв себя в руки, подняла книгу и вернулась в кресло. Королева грустно покачала головой: –Слово графа – закон. Он и так слишком много сделал, когда позволил мне взять тебя сюда, в замок… –Но королева – ты! Как ты не можешь… Оффа вздохнула: –Сейчас он – мой регент. И его слово выше моего… Джена, я постараюсь что-нибудь сделать, я клянусь тебе… – она нетерпеливо схватила ее за руку. – Обещай, что вернешься ко мне, умоляю… –Я вернусь, Темная, обещаю. –Возвращайся, Джек. *** –Таким образом, нам удалось одержать блестящую победу в битве под Арренголем и лишить противника его основных сил… – устало говорила Джена. Все тело затекло от долгого стояния перед графом, сидевшим в кресле, от неудобной, застегнутой на все пуговицы, формы. Хотелось опустить плечи и сесть прямо здесь, на полу. Хотелось плакать и обнять Оффу, но ничего этого она не могла себе позволить.
–Что ж, вы великолепно справились с задачей, хвалю. Вскоре вы и ваши солдаты будете представлены к наградам, – говорил граф. А потом он вдруг резко сменил тон, на будто бы доверительный, но в тоже время отчаянно гадкий. – Джена, вы выглядите такой несчастной. Почему же вы не рады возвращению? Джена старалась не измениться в лице. Она понимала – граф празднует свою победу, свой триумф. Но гордость была той чертой Джека, которую нельзя было стереть так просто. –Я устала, если позволите, – ровно отвечала она. –Устали? – граф улыбнулся приторно. – Вы выглядите свежей. Разве что глаза покраснели…Вы хорошо спите, Джена? Эта забота грозила обернуться пощечиной, но Джена не хотела неприятностей. –Морально, – пояснила она. –Война далеко не развлекательная прогулка, кому, как ни вам, знать. –О да, – граф кивнул. – Вы правы… Но вас как и всегда, подвела любовь к приключениям. Разве не было у вас выбора? –Выбора? – Джена вдруг самым неприличным образом рассмеялась, рассмеялась так горько, что улыбка графа стала уже совсем нескрываемой. – О каком выборе вы говорите, граф? Он улыбался ей в глаза. У него хватало совести улыбаться прямо ей в глаза. Ей – сломленной и побежденной. –Ну как же. Вам совсем необязательно было отправляться на войну. Вы могли просто уехать из замка, – граф откровенно издевался. –О да, я помню. Уехать из замка и никогда не вернуться. Конечно… Это железное «никогда не вернуться» едва не убило ее тогда. Граф мечтал, просто ночами видел, как разлучит ее с Оффой. Что могла Джена? Конечно, было бы безопаснее уехать в какую-нибудь деревеньку и преспокойно жить там, а о том, как живет Оффа узнавать лишь из вечно врущих газет. А потом, годы спустя, граф уступил бы, наконец, Оффе корону и уже законная королева, она бы обязательно… Но вот в этом «обязательно», Джена не была так уверенна. И она не мгла отогнать мысли о том, что непременно найдется какой-нибудь заморский принц… И – Джена на них уже насмотрелась! – все они, эти принцы, по началу милы и даже обворожительны… И если она, Джена, не будет стоять в двух шагах, то Оффа обязательно, обязательно сдастся одному из них… А тогда Джена будет всю жизнь гнить в своей деревне, узнавая новости о своей королеве лишь из газет. И каждую ночь она будет бояться уснуть, потому что будет бояться увидеть Оффу во сне… С другой стороны представлялась война. Верная смерть, как казалось ей тогда. Но – если повезет, – тогда можно было вернуться. Вернуться в объятия ждавшей ее Оффы, вернуться героем, победителем, вернуться и плюнуть в лицо графу… О, с каким же наслаждением она думала об этом! –Скажите, – вдруг спросила Джена, – в этом и был ваш план? –В чем? – усмехнулся граф. –Вы знали, что когда я вернусь, Оффа возненавидит то чудовище, которым я стала? – Джена смотрела в глаза. Граф кивнул: –Да. Война не просто разлучает. Война убивает людей. И Оффа, знавшая вас прежнюю, никогда не полюбит вас такой, – он рассмеялся. – Пути назад нет, Джек, только на фронт. И может быть, там вам представится шанс погибнуть. Вот так и прощаются с жизнью, подумалось Джене. Теперь она просто встанет под пули и… и все. Потому что раньше она сражалась, по сути, не с вражескими полками – она сражалась с графом, со смертью, на которую он ее отправил. Она сражалась за собственное счастье, за право вернуться к Оффе, за свою любовь. А теперь – сражаться было уже не за что. *** –Джек! –Темная?..
| 
