Автор: Kisao Nomi Название: Облака Облака На улицы прокралось солнце. Оно медленно, как мед, стекало во дворы-колодцы, наполняя их самой осенью. В остекленной шахте – жалкой предшественнице нынешних гламурных лифтов «Отис» - стрекоча, полз лифт с косой решеткой и неавтоматической дверцей. Кабина легко села в гнездо первого этажа и спустя минуту во дворе показался Сказочник. Он был одет в коричневые джинсы, вязаный свитер с горлом и куртку грубого материала. Он был черноволос и небрит, а его смуглая кожа была непривычна для этих краев. В его серых глазах, вечно видевших мир как-то по-своему, отражалась каждая деталь, даже самая незаметная, отражалась исказившись и поменявшись, но он привык к этому и принимал как есть. Он нырнул под арку, быстрыми шагами вышел со двора и вдруг остановился. Улица была залита сладким предполуденным солнцем. Сказочник глубоко с наслаждением вздохнул и пошел в сторону проспекта. Впрочем, он не любил людных улиц и посему проспект так и не удостоился его пружинистых шагов в тот день – он свернул. Он прошел полквартала, когда маленькое счастье наконец догнало его. –Олег Петрович! – окликнул его чистый голос с другой стороны улочки. Сказочник оглянулся с довольной улыбкой. На другой стороне улицы была пекарня и кондитерская «Буше», одно из любимых мест всех здешних обитателей. Окна кондитерской были распахнуты, и в проеме одного из них он увидел Лизоньку. Молодая девушка в форменном переднике «Буше» смотрела на Сказочника с выражением такой искренней и счастливой радости в глазах, что, казалось, вся ее жизнь прошла лишь ради момента этой встречи. Сказочник улыбнулся ей. Он переждал, пока по улочке пронесется пара вечно спешащих иномарок, которым он лишь недоуменно посмотрел вслед, и перешел на другую сторону. Он остановился перед окном. –Глупые, – мотнул он головой туда, куда улетели машины, – все считают, что можно догнать счастье. А оно здесь, – он подмигнул, – в чуде нашей встречи. –Вы потому так довольно улыбнулись? – спросила Лизонька, – и, кажется, совсем не удивились, когда я вас окликнула. Улыбка на лице сказочника стала еще ясней, а глаза приятно сощурились. –Чему тут удивляться, – он пожал плечами, – Стоит мне только выйти из дома, как непременно что-нибудь произойдет. Нужно только послушаться магии города и не пропустить нужный поворот. Это маленькое счастье, – он улыбнулся, но уже чуть иначе, – и я все ждал, когда же оно нагонит меня. Оно нагнало. С твоим окликом. Лизонька тоже улыбнулась в ответ. –Когда вы так говорите, жизнь кажется мне такой приятной штукой! – сказала она, – А радость случайной встречи – настоящим чудом. –Иногда мне кажется, – задумчиво сказал он, – что я только и живу ради таких встреч. Встреч с чудом. Лизонька дошла до стойки и принесла Сказочнику чашку кофе, как делала это всегда, когда он приходил. Вернее, даже не так: всегда, когда поворот на улочку с кондитерской оказывался «нужным поворотом» для Сказочника. Она поставила чашку и блюдце на подоконник. Сказочник уселся на одну его сторону, а она – на другую. –Расскажите мне что-нибудь, – попросила она. –Что тебе рассказать? – спросил Сказочник, и улыбка его была такой, будто все ответы он знал наперед. –Какое-нибудь чудо, – голубые, смеющиеся глаза смотрели в небо. Сказочник подумал секунду, потом начал: –Сегодня красивое небо, как думаешь? Лизонька кивнула: –Очень. А небо и правда было восхитительное – пронзительно-голубое, такое яркое, как будто незагазованное небо южных полей вдруг решило сменить питерское, задымленное Парнасом и прочими, пока то, вероятно, отлучилось по каким-то небесным делам. –Знаешь, нам оно тоже нравится, – сказал Сказочник. – Она говорит, что небо это самый верный ключ к пониманию. В историях Сказочника всегда была Она. Лизонька не знала ее имени и не собиралась спрашивать. Еще, она никогда не спросила бы, в каких отношениях Сказочник состоит с этой женщиной и влюблен ли в нее. Ей казалось, это то же самое, что спросить у зубной феи о размере ее зарплаты или семейном положении. –К пониманию? – переспросила Лизонька. Сказочник кивнул. –Когда на земле все становилось слишком трудно, и мелкие проблемы заедали совсем, и казалось, что жизнь наша просто отвратительна, мы смотрели в небо. И все становилось понятно. Лизонька кивнула, понимая: –Все пройдет, а оно останется, да? Такое же спокойное и бесконечное… –Такое же спокойное и бесконечное, – эхом повторил Сказочник. Он замолчал, доставая трубку и табакерку. И только приминая уже табак, заговорил вновь: –Когда мы были маленькие, мы смотрели в небо чаще. Знаешь, облака – они такие пружинистые и мягкие, очень мягкие, в них прямо утопаешь, – он наконец закурил, – я помню, мы с ней лежали на одном облаке, плечом к плечу и болтали обо всякой ерунде. Иногда она замолкала, и тогда я, приподнявшись на локте, смотрел на нее и спрашивал: «Опять молчишь?», а она со смехом смотрела на меня и разводила руками, а глаза ее были счастливые. А потом мы снова болтали обо всякой чепухе, пока наконец не подкрадывалось время ужина, – он отхлебнул кофе, – знаешь, я никогда не бывал счастливее, чем тогда. Мы смеялись и шутили, а над нами было небо – бесконечное, глубокое и чистое. Сказочник улыбался, когда говорил это. Он улыбался всегда, сколько Лизонька знала его. А это была – как ей часто казалось, – целая вечность. Полдень уже давно пробил и кондитерская начала наполняться посетителями, отпущенными на обед. –Ну, вот и все, – сказал Сказочник, – тебе пора. Он никогда не говорил «мне пора» и никогда не уходил, потому что спешил куда-то. Он никуда никогда не спешил. Но когда Лизоньке становилось пора, он прощался первым. Он соскочил с подоконника. –Когда я увижу вас? – спросила Лизонька, опершись руками о раму. Сказочник с улыбкой пожал плечами: –Я никогда ничего не планирую, – сказал он. –Это потому, что если пообещаете прийти ко мне завтра, наша встреча перестанет быть чудом? – догадалась Лизонька. Сказочник улыбнулся, но ничего не ответил. А Лизонька весь день смотрела на облака и гадала, на каком из них могут быть Сказочник и его подруга.
|